Можно ли посещать церковь заразным больным. В маске на литургию или чем можно заразиться в храме? Больному стоит воздержаться от посещения церкви

Да практически всем.

Литургия – главное богослужение православной церкви – заканчивается причащением верующих Святыми Христовыми Тайнами, или Святыми Дарами. Что же это такое? Согласно христианским представлениям, во время литургии приготовленные заранее хлеб и вино превращаются в истинные Тело и Кровь Христа. В конце литургии священник из алтаря выносит чашу со Святыми Дарами, читает молитву и начинается причащение. Верующие под пение «Тело Христово примите, источника бессмертия вкусите» благоговейно вкушают Святые Дары.

Внешне Святые Тайны выглядят как кусочки размякшего белого хлеба, пропитанные сильно разбавленным столовым вином (кагором), и верующие из одной ложки, часто облизывая её языком и губами, поедают эти кусочки хлеба. Как священник, прослуживший в церкви двадцать лет, могу сказать, что некоторые причастники при этом испытывают религиозное воодушевление или пытаются его изобразить, но большинство верующих делает это из чувства религиозного долга. Но главное то, что из одной ложки – на церковном языке она называется «лжица» – может причащаться до двухсот человек, через слюну передавая друг другу своих глистов, вирусные и бактериальные инфекции. То, что организм каждого человека содержит в себе, как правило, множество известных болезнетворных микроорганизмов, бактерий и вирусов – сейчас является медицинским фактом.

Активность бактерий и вирусов в организме зависит от компетентности иммунной системы человека. Плохая экологическая обстановка крупных городов, пожилой возраст и хронические болезни людей снижают эффективность иммунной системы. Таким образом, церковь становится зоной повышенного риска инфицирования глистами, бактериальной и вирусной инфекцией – ведь основной и постоянный контингент верующих состоит из пожилых и больных людей, пришедших в церковь за исцелением. И причащаются они ради своего исцеления из одной ложки-лжицы!

Убеждение в том, что Святые Тайны уничтожают бактериальную и вирусную инфекцию, является всего лишь предметом веры человека. Глисты, болезнетворные бактерии и вирусы живут по своей «вере», суть которой – размножение и распространение. В этом смысле они очень «любят» церковь. Православная традиция целования икон, мощей, крестов и рук у священников, даже если они очень святые, также способствует передаче инфекции.

Может быть, постоянная агрессивность, раздражительность и подавленное настроение многих верующих связаны с глистами и хроническими инфекционными процессами, которые постоянно поддерживаются традиционной церковной жизнью?..

После литургии священнику предстоит совершить для своего здоровья самое страшное – то, что осталось в чаше после причастия, необходимо съесть, или на церковном языке – «потребить». А в чаше к этому времени находится смесь из совершенно раскисших кусочков хлеба и человеческой слюны, которая попадает в чашу со лжицы во время причащения. Обычно потребляет чашу диакон, но если его нет или он как-то смог увильнуть от этого, то потребление святыни достается священнику. Правда, любители алкоголя – священники и диаконы – потребляют чашу с большим удовольствием, тем более что после потребления полагается порция кагора. Здесь уместно заметить, что, по моим многолетним наблюдениям, среди духовенства и церковных прихожан очень мало здоровых людей.

Когда я ушел из церкви, то первым делом занялся чисткой своего организма от не очень святых даров, полученных во время службы. Воздержусь от интимных подробностей, но только скажу, что на это ушло несколько лет. Лечение одного иерсиниоза заняло полгода.

На вопросы отвечает Патриарх

«Недавно я захотела девочку причастить. Когда о наших планах узнала бабушка, она стала возражать при ребенке и сказала, что при причастии можно заразиться и умереть. При этом она приводила примеры из истории, когда во время эпидемий после причастия умирали тысячи людей. Теперь Наташа боится ходить со мной в церковь. Помогите нам разрешить противоречие, возникшее в нашей семье».

Можно ли заразиться инфекционными болезнями через причащение? Когда мы причащаемся, то с верой принимаем под видом хлеба и вина подлинное Тело и Кровь Господню. И нам даруется великая благодать Божия, Божественная энергия. Бог есть источник жизни и источник всякого здоровья. Поэтому, причащаясь, вкушая Тело и Кровь Спасителя, обретая Его энергию, мы не можем ничем заболеть. Но это, конечно, вопрос веры. Нужно верить, и Бог по вере дает человеку.

Ну а что касается якобы многочисленных примеров того, как люди заболели в результате причастия, у меня иная информация: нет таких примеров в истории. Помню, когда я еще был семинаристом, хорошо запомнил ответ на аналогичный вопрос, заданный нами профессору, известному литургисту Николаю Дмитриевичу Успенскому на лекциях по литургике.

Отвечая на такой вопрос, профессор Успенский рассказал нам историю, связанную с жизнью его отца, который был священником в Новгородской области. Служил он в простом деревенском храме. Было это еще задолго до революции. Батюшка причащал каждое воскресение многих и многих своих прихожан. И среди прихожан был один, который болел неизлечимой инфекционной болезнью. Мало кто из сельчан знал, что среди них тяжело больной человек. Но тот знал и всегда подходил к Чаше последним. Чтобы, во-первых, не смутить кого-то, если кто-то узнает о его болезни, а с другой стороны, чтобы и у самого на душе было спокойно. Он причащался последним. А Святые Дары из Чаши затем потреблял служащий священник, отец профессора Успенского, который знал, что последним причастился тяжелобольной инфекционный человек. И никогда ничем этот священник не заболел.

Вспоминаю я и другой пример, связанный с относительно недавним прошлым. В 70-е годы, как известно, в Советском Союзе вспыхнула эпидемия холеры. Атеистические власти решили воспользоваться этим обстоятельством и принудить священноначалие прекратить совершение литургий, прекратить причащение людей. Церковь, конечно, не пошла на эти ухищрения атеистической власти. Литургия совершалась. Народ причащался.

И никто никогда не мог сказать, чтобы тот или иной случай заболевания был связан с причащением. А уж поверьте, тогда внимательно следили за всеми, кто причащался во время холерной эпидемии. Другими словами, благодать Божия, Божественная энергия призвана давать человеку жизнь и здоровье, а не отнимать у нас здоровье. Поэтому не нужно смущаться, подходя к Святой Чаше. Тем более не следует, используя эти аргументы, отгораживать детей от Христа непроницаемой стеной нашего неверия.

Из бесед Святейшего Патриарха Кирилла
в ОВЦС и телепрограммы «Слово Пастыря»
www.convent.mrezha.ru

«Со страхом Божиим и верою приступите!» - возглашаю я, вынося на амвон из алтаря Чашу.

Православные причащаются. И кто-нибудь обязательно предпримет попытку снять частичку Тела Христова, пропитанного Христовой же Кровью, одними лишь зубами, стараясь во что бы то ни стало не коснуться латунной Лжицы губами. Любой священник сталкивается с подобным явлением брезгливости. Люди боятся заразы.

Причащение всех одной Лжицей из одного Потира является древней практикой Православной Церкви. И эта практика сегодня вызывает у многих крещёных отторжение. Потому как негигиенично. Микробы, вирусы, кто-то чихает, кто-то кашляет, у кого-то вообще, может быть, СПИД, а он об этом даже не знает. Или знает.

По этой причине некоторые члены Церкви Христовой не приступают к самому главному Таинству, о котором свидетельствует Сам Господь: Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ин.6,53-54).

Христианин избегает вечной жизни, опасаясь подхватить инфекцию и лишиться жизни земной

Возникает щекотливая ситуация, когда христианин избегает вечной жизни, опасаясь подхватить опасную инфекцию и, возможно, лишиться жизни земной, временной. Действительно, на самом деле довериться Богу очень сложно, когда речь идёт о собственном здоровье и, тем более, жизни. Вера в Бога включает в себя не только уверенность в Его существовании, но и полное доверие к Нему. А тут встаёт между человеком и Богом микробиология. Наука, как ни крути.

Мне часто приходилось выслушивать по этому поводу упрёки, которые апеллировали именно к науке. Особенно от врачей, ведь последние десять лет я являюсь больничным попом. Со всеми их теоретическими доводами я непременно соглашаюсь, поскольку микробиологию и вирусологию мне пришлось изучать дольше любого из них: два года в медакадемии плюс ещё год в госуниверситете на «биофаке». Не соглашаюсь лишь с практическими выводами, которые, хоть и не должны расходиться с безупречной теорией, но фактически как раз расходятся.

Я предлагаю своим собеседникам задуматься о том, что самым последним в цепочке всех, кто коснулся губами Лжицы, стоит священнослужитель. Диакон или священник. Он обязан «потребить Чашу» после того, как все причастились. Причём этот процесс чаще всего доступен для созерцания всем прихожанам, ведь самый удобный момент для этого - после заамвонной молитвы. Царские Врата открыты, клирос поёт 33-й псалом, священнослужитель стоит у Жертвенника, доедая и допивая всё содержимое Потира.

В данном случае диакон или священник - живой маркёр (позаимствую этот удачный генетический термин на правах дипломированного специалиста), ходячий носитель статистики распространения инфекции через общую Чашу и Лжицу.

Микробов и вирусов действительно полно в любом храме. По всем правилам, установленным наукой, духовенство должно просто выкашиваться заразой из строя здоровых людей и штабелями укладываться в инфекционные больницы. Да и жить должны недолго, чего уж там.

Но факт состоит в том, что этого не происходит ни сейчас, не было такого ни до революции, ни даже в VII веке, когда Лжица прочно вошла в Византийский богослужебный обряд.

Почему не срабатывает наука? Неужели могли ошибиться врачи и биологи?

Но почему не срабатывает наука? Неужели могли ошибиться врачи и биологи? Ведь столько исследований было совершено, столько диссертаций написано, столько клинических исследований тех же... Никоим образом не ставя под сомнение авторитет уважаемой мной микробиологии, хочу сказать, что ответ на этот трудный вопрос лежит вовсе не в области знания, но в области веры человека, который, будучи христианином, доверяет себя своему Творцу и Спасителю.

А уж где действует Бог, там, как я верую, «побеждаются естества уставы».

Наступают выходные, планируется семейный поход в церковь. Если в храме душно и довольно тесно — невольно вспоминаешь рекомендации терапевтов избегать подобных мест. Стоит ли надеть маски — хотя бы детям? А прикладываться к иконам? Прот. Максим Козлов не советует отказываться от службы из страха перед гриппом, если только мы сами не понесем вирус в храм.

Не благочестие ли наших предков становилось причиной эпидемий Cредневековья (ведь к святыням тогда прикладывались почти все)? Священникам приходится сталкиваться с опасениями прихожан не только в последние месяцы. Все мы прикладываемся к иконам и кресту — не рискуем ли мы получить вместо благодатной помощи вирус?

— Отец Максим, можно ли заразиться в храме?

— Конечно. Чем угодно. Можно заразиться дурными манерами, можно заразиться ревностью благочестия, можно заразиться любовью к церковному пению и можно заразиться неправильным пристрастием к священнослужителю. Можно заразиться гриппом. Тогда, когда эпидемия гриппа имеет место и когда рядом стоят два человека, которые на тебя усиленно кашляют.

В данном случае, нельзя считать храм местом, защищенным в период массовых эпидемий от всех инфекций, неважно — гриппозных или холерных, и всем стекаться под своды храма, имея в виду именно защиту от бактериологических вирусных воздействий (или радиации, в случае тех или иных аномальных или террористических явлений). Храм — это лечебница, где наши души врачуются к спасению. Но невозможно предположить, что, например, у ребенка сойдет на нет или не возникнет кариес, если он регулярно и даже благоговейно будет молиться перед образами святых. Поэтому не мешает человеку и самому принимать естественные меры благоразумной предосторожности.

— Например, надеть маски, хотя бы детям? В храме может быть тесно и душно, а дети находятся в группе риска.

— Думаю, что и к данному случаю следует нам приложить общий принцип, которым хорошо бы нам всем, православным христианам, руководствоваться в своей жизни, — стараться идти средним, царским путем, не впадая ни в какие крайности. Еще один принципиальный критерий поведения — избирать пользу ближнего, а не свою, прежде думать о других. Как применить это к данной ситуации? Например, мы видим, что мы кашляем и чихаем, из носа и глаз течет что-то трудноопределимое, температура, может быть, не 38,9, но явно какие-то явления нездоровья ощущаются в немощном нашем телесном составе. В таком случае, конечно же, проявлением христианской любви будет остаться дома и детей своих в храм не водить, если с ними что-то подобное происходит. Даже если мы уверены, что именно в таком состоянии им полезнее всего причаститься. Ведь там будут и другие дети, на которых они будут чихать и кашлять, дышать бациллами, микробами и вирусами.

— А если грипп скоро свалит с ног, а душа тем более просит Причастия?

— Если уж очень хочется нам приобщиться Святых Христовых Тайн в полуболезненном состоянии, то разумно будет, например, прийти в какой-то будний день в храм, где людей будет немного и мы сможем стоять от них в сторонке (о священнике можно думать меньше: ему по долгу службы полагается с любыми людьми общаться, с контингентом и здоровым, и нездоровым — и душевно, и физически; он выдержит). Если же мы совсем немощствуем, то надо договориться и позвать батюшку домой, что в большинстве приходов достаточно легко организуется.

— Если иметь в виду эту сторону вопроса — наши собственные страхования по поводу свиного и других видов гриппа, ОРВИ и прочих заболеваний, для начала предложу одно рассуждение. Ходим ли мы при этом на работу, отпускаем ли детей на учебу, пользуемся ли общественным транспортом, как правило, в час пик предполагающим немалое скопление народа? Не перешли ли мы еще на осадное положение, так что передвигаемся только короткими перебежками, минуя общественный транспорт?

— Может быть, если страшно, просто воздержаться на время от посещения храма?

Если не перешли — в школу и на работу ходим, в метро ездим, — то вспомним, что храм, в отличие от троллейбуса или среднего учебного заведения, имеет еще и некоторое молитвенное ограждение.

Я даже не буду сейчас говорить об объективном характере того, что храм есть дом Божий, святыня, а не клуб. Люди, собирающиеся в церковь, в отличие от людей, едущих случайно вместе в автобусе, и внутренним, и внешним образом расположены к поддержке и соучастию друг к другу — и молитвенному, и практическому. Если мы все это взвесим и подумаем, то для большинства из нас станет ясным, что пересиживать эпидемию гриппа дома именно по отношению к Церкви у нас, наверное, оснований нет.

— Все же, уместны ли медицинские маски на богослужении?

— Об этом я бы порассуждал также в категориях возможного соблазна, причиной которого для других людей мы можем стать. С одной стороны, если мы нездоровы, то лучше остаться дома. С другой стороны, если мы боимся, что другие на нас начихают, то, может быть, правильнее будет больше другого остерегаться: заявившись в таком виде на богослужение, мы кого-то смутим, кого-то отвлечем, в чьей-то душе посеем опасение, что сами мы больны. Человек вместо молитвы на службе будет думать о том, с кем он рядом стоит. Не создадим ли мы вокруг себя в «тесном» храме, о котором идет речь, метровый пояс пустоты, поскольку другие будут стараться нас избегать, и тем самым засунем людей еще в большую тесноту. Многие еще и чесночком закусят для пущего отогнания зловредных вирусов, микробов и бактерий. Так что, по крайней мере, до особого усложнения эпидемиологической ситуации я бы советовал от стояния в масках на богослужении воздержаться.

— Можно ли заразиться через Причастие?

— Наконец, мы подошли к главному. Если мы — православные христиане, верующие в то, во что верит Святая Православная Церковь, то считать, что через Причастие Святых Христовых Тайн способна передаваться инфекция, мы не можем. Просто не можем. Этим в некотором смысле проверяется наша вера. Или для нас это только какое-то умозрение, и при первом прикосновении страхования эта так называемая вера рассыпается в прах. Или мы верим, что это святыня всепобеждающая, огонь попаляющий, служащий нам во здравие души и тела.

Это — абсолютная вера Церкви, совершенно рационально подтверждаемая фактом того, что причащение под двумя видами (и Телом, и Кровью со лжицы), которое всегда было на православном Востоке и на Руси, никогда не приводило ни к поголовному вымиранию православных народов при эпидемических заболеваниях (в том числе и в средние века), ни к тому, чтобы пресекалось духовенство. Духовенство точно должно было бы в таком случае вымереть, потому что всякий раз священник или диакон потребляет Святые Дары. Если мирянин может не причащаться на той или иной Литургии, то священник всякий раз потребляет Дары, имея в виду всех, часто не очень здоровых, причастников, которые приступают к Чаше. Что же, наблюдаем ли мы повышенную заболеваемость ОРВИ или другими классическими респираторными заболеваниями среди клириков? Конечно, нет.

— Стоит ли прикладываться ко кресту, к иконам?

— В отношении целования икон и креста многое будет определяться мерой нашей веры. Скажу так: иной раз лучше приложиться лобиком, чем со страхованием и с двоящимися мыслями подходить к иконе. Или даже постоять и помолиться в сторонке, прося Бога укрепить нас в нашем маловерии, если мы чувствуем, что колеблемся, видя, как перед нами приложился человек, громко чихающий и явно нездоровый. Или, если мы имеем дерзновение, можно возложить упование на Бога и, ничтоже сумняшеся, ничтоже бояся приходить и прикладываться к святыне. На этот вопрос каждый должен ответить для себя сам.

Кроме того, следует указать, что в очень многих храмах главные иконы и святыни регулярно протираются присматривающими за ними труженицами свечного ящика и другими усердствующими прихожанками. Так удаляются внешние наслоения: кто в помаде поцелует, кто еще как. Думаю, правильно поступят те священнослужители, которые в этой ситуации попросят своих помощников и помощниц по поддержанию церковного благолепия отнестись к этим обязанностям с особым тщанием.

— Людей смущает также необходимость приложиться к руке священника при благословении, особенно если он, придя в храм, еще не успел руки после метро вымыть.

— Священники Русской Православной Церкви в семинариях в числе многих других дисциплин изучают предмет под названием «пастырское богословие». В частности, в учебнике непременно есть раздел о внешнем поведении священника. Всех нас, уверяю, учат и основам общечеловеческой культуры (как и основам пастырской культуры). Предполагается, что каждый священник знает: в храм он должен прийти опрятно причесанным, умытым, почистившим зубы, помывшим руки. Кроме того, напомню, что, по уставу богослужения, во время Божественной Литургии священник вновь в некоторые моменты совершает омовение рук. Поэтому, когда вы будете подходить к Чаше, предполагать, что длань священника кишит зловредными маленькими существами, нет особенных оснований.

— А если священник чувствует себя больным, а служба без него не состоится?

— Тут простой ответ: пока ноги держат — служи, а как перестанут — не служи. Уж про нашего брата священника можно сказать: что можно себе пожелать, как не помереть после совершения Божественной Литургии. Думаю, что благоразумный священник постарается при этом немного отстраниться от своих прихожан, чтобы их не заражать, даже во время исповеди. Пусть лучше будет служба, доколе есть силы ее совершать, чем вовсе не будет богослужения.

Александра Кузьмичёва (Сопова)